О. Мороз. «Хроника либеральной революции»

Момента, когда в Белом доме остались бы только двое, мы все-таки не дождались. По сообщениям информагентств, в середине дня 25-го в Белом доме находилось около 150 народных избранников. Правда, к вечеру их число вроде бы увеличилось до двухсот... При этом, однако, отнюдь не все остающиеся в депутатской крепости разделяют идею о том, что в конфликте с президентом надо стоять до победного конца.

Хасбулатов пытается противостоять растущему «дезертирству» из его лагеря, равно как и всякого рода «сепаратным переговорам» с противником. Так, утром 26 сентября на заседании Президиума ВС он выразил негодование по поводу того, что «ряд парламентариев» за его спиной «ведет какие-то переговоры с исполнительной властью». Как выяснилось, «воинскую дисциплину» нарушила группа депутатов во главе с вице-спикером ВС Владимиром Исправниковым, которая на встрече с вице-премьером Сергеем Шахраем обсуждала план выхода из кризиса, предложенный Зорькиным. Хасбулатов потребовал прекратить эти переговоры. Спикер предъявил соратникам ультиматум: «кто не собирается здесь оставаться, пусть прямо об этом скажет и покинет Дом Советов».

В субботу 25-го примерно в 16—00 Руцкой и Ачалов провели возле Белого дома торжественный смотр созданного ранее «добровольческого полка», призванного защищать парламент. По разным данным, в смотре участвовало от 500 до 700 человек, в основном отставных военных. «Президент» заявил, что с 18—00 военнослужащие, перешедшие на сторону ВС, освобождаются от ответственности за невыполнение приказов Ельцина и его силовых министров. Всех россиян он призвал к акциям гражданского неповиновения и всеобщей стачке. Речь свою генерал закончил на пафосной ноте, лозунгом собственного изобретения: «За веру, Отечество, за любовь к Родине!».

На следующий день в Белом доме было распространено обращение Руцкого, где также содержался призыв к всероссийской бессрочной стачке, но уже с указанием точного времени, когда эту стачку следовало объявить, — с 15 часов 27 сентября. С этого же времени предлагалось организовать по всей стране пикеты, марши, демонстрации, предупредительные забастовки.

Забавно, что, несмотря на вражду двух ветвей власти, отношения между представителями этих лагерей, так сказать на нижних этажах, складывались отнюдь не всегда враждебно. Так, 25 сентября появилось сообщение о неофициальной встрече группы офицеров ОМОНа, блокирующего Белый дом, с представителями Департамента охраны ВС. Стороны решили, что каких-либо поводов для вооруженного столкновения между ними нет. Более того, сотрудники Департамента вроде бы даже не возражают переподчиниться МВД, как это предписано распоряжением Ельцина от 24 сентября. По их словам, вооруженное сопротивление ОМОНу могут оказать лишь отдельные добровольные защитники Белого дома, не понимающие, что «сопротивляться ему бесполезно и безрассудно».

Последующие события показали, что таких «не понимающих» было не так уж мало, и победа президентской стороне досталась не так чтобы очень уж легко.

С довольно прозорливым, хотя и неофициальным, предсказанием выступили 25 сентября представители администрации Клинтона, заявившие, что, по их мнению, конфликт между Ельциным и его «жесткими оппонентами» будет разрешен в короткие сроки. Если российский президент позволит депутатам и дальше находиться в Доме Советов, его противники могут спровоцировать кровопролитие.

Впрочем, это был скорее не прогноз, а совет, подталкивающий Ельцина к более решительным действиям. Он не внял этому совету, промедлил, и кровопролитие, о котором его предупреждали, было действительно спровоцировано.

Призрачные надежды на мирный исход

Впрочем, высказывались и другие мнения относительно того, следует ли российскому президенту форсировать события или, напротив, не торопить их. Ряд западных СМИ отмечал, что ситуация в Москве все более склоняется в пользу Ельцина, не предпринимающего никаких резких движений. «Почти неделю, — писала немецкая «Зюддойче Цайтунг» 27 сентября, — глава российского государства держит на прицеле Хасбулатова и Руцкого, но не торопится нажать на спусковой крючок. Действуя так, Ельцин поступает мудро, он знает, что выйти победителем из противостояния он сможет, представив своих противников в роли комических фигур, а не мучеников. Его расчет оправдался: последняя кучка национал-коммунистических парламентариев в Белом доме оказалась на грани своих возможностей, их раздавили не репрессии, а взвешенная политика, которую демонстративно проводит Ельцин». «В московской борьбе за власть сопротивление Ельцину ослабевает, — читаем в другой немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне». — Руководствуясь верным инстинктом оппортунистов, многие депутаты вообще не выступили в поддержку Хасбулатова, зачинщика оппозиции, против избранного народом президента, другие вскоре отвернулись от него и вступили в переговоры с правительством. Ельцин поступил мудро: он не искал насильственного решения, а позволил ситуации в Белом доме загнивать самой до тех пор, пока не появилась возможность устранить остатки сопротивления без особого шума».

Тогда еще многие надеялись, что кризис действительно удастся разрешить без насилия и «без шума». Увы, эта надежда не сбылась.

26-го в 13—30 состоялось «важное событие»: Руцкой передал председателю Моссовета (этот орган, в числе ряда других Советов, выступил на стороне ВС) Николаю Гончару двенадцать(!) автоматов «сверх положенных по штатному расписанию». Несмотря на такой «примирительный» шаг, «президент» сделал очередное воинственное заявление: если Ельцин предпримет штурм Белого дома, он, Руцкой, не отступит отсюда ни на шаг, будет биться до конца.

Впрочем, и двенадцать «сданных» Руцким стволов так и не были сданы с соблюдением установленных процедур. Прокурор Москвы Геннадий Пономарев потребовал, чтобы ему была представлена документация, — всего получено столько-то оружия, столько-то роздано тем-то и тем-то (с указанием конкретных фамилий), столько-то взято обратно от тех-то и от тех-то. Так, чтобы в итоге получилась ясная картина: какое оружие у кого осталось. Такой документации главный столичный прокурор не получил. В результате передача автоматов была прервана. Руцкой в присутствии Ачалова распорядился: Пономарева в Белый дом больше не пускать.

И снова надувание щек и угрозы. Помощник Руцкого Андрей Федоров, вторя своему шефу, заверил журналистов, что в случае необходимости защитники Дома Советов смогут дать атакующим достойный отпор. По словам Федорова, в данный момент в здании находятся как минимум четыреста человек, и это все профессионалы, в частности из Абхазии и Приднестровья. Все они очень хорошо вооружены. Если что, сказал Федоров, мы сможем разнести и мэрию, и гостиницу «Мир» в течение трех минут. Как видит читатель, здесь довольно точно изложен сценарий действий вооруженной оппозиции, которые она предприняла через неделю, 3 октября. Разница только в том, что мэрию и гостиницу они разгромили по собственной инициативе, не дожидаясь штурма Белого дома.

Имитация штурма

Но в тот день, 26 сентября, затворники Дома Советов опять всерьез готовились к штурму. Дело в том, что об этом их будто бы предупредили свои люди в МВД, МБ и даже в президентском окружении. Около 11 вечера в Белом доме распространились слухи, что штурм здания назначен на 27-е на 3 часа ночи. За час до этого срока Хасбулатов сообщил журналистам, что, согласно сведениям, которые у него имеются, штурм начнется через полчаса. Он сказал также, что руководство Верховного Совета обратилось к населению, поддерживающему Верховный Совет, с призывом прийти на защиту Белого дома. По сообщениям информагентств, во всех подъездах и на лестницах здания заняли позиции вооруженные автоматами сотрудники Департамента охраны ВС и «ополченцы». Всем находящимся в здании раздаются противогазы на случай химической атаки (Руцкой, Макашов и др. в те дни постоянно заявляли: дескать, военные и милиция откажутся выполнять приказ Ельцина и Грачева о штурме, а потому президентская сторона будет вынуждена применить химическое оружие).

В Белом доме по-прежнему всерьез рассчитывают на конкретные армейские части (командиры этих частей вроде бы дали белодомовскому руководству соответствующие тайные обещания). Считается, что в случае штурма продержаться будет нужно лишь около часа.

Однако ни в 2—30, ни в 3 часа ночи штурма не последовало. В 3—1°Cъезд возобновил свою работу. Присутствовало... около 70 человек.

Утром в Белом доме воцарилась эйфория. В 6—45 депутаты вышли к своим «защитникам», ночевавшим возле здания (таковых было около двух сотен), и поздравили их с победой.

Несколько позже Юрий Воронин, выступая на съезде, выразил благодарность сотрудникам МБ и МВД, которые, дескать, «своевременно предупредили о готовившемся прошедшей ночью захвате Дома Советов». Как сказал Воронин, акцию по захвату удалось предотвратить только благодаря «экстренным упреждающим мерам», в том числе обращению Руцкого и Хасбулатова к гражданам России, а также тому, что на рассвете был созван Съезд. Кстати, по словам Воронина, в его работе участвовали не 70, а 170 человек, еще 300 депутатов находились на «постах охраны» Дома Советов (в те дни каждая из противоборствующих сторон старалась приводить наиболее выгодные для себя цифры).

Непонятно, каким образом съезд, созванный на рассвете, мог повлиять на решение о штурме, если он был намечен на три часа ночи.

Действительно ли у осаждавших Белый дом были такие намерения? Если и были, никто их, разумеется, не подтвердил. До самого последнего момента представители Кремля упорно отрицали, что собираются штурмовать здание, где засели депутаты. Так, 28 сентября в заявлении, распространенном от имени президента, Вячеслав Костиков опроверг возможность штурма Белого дома, заметив, что «единственный разумный выход для депутатов, еще остающихся в бывшем ВС, — добровольно покинуть здание».

Сам Ельцин неоднократно говорил то же самое.

Почему именно 26 сентября возник особенный шум? «Независимая газета» поместила разъяснение на этот счет, полученное ею вроде бы «из достоверных источников». Впрочем, разъяснение было довольно путаное. По сведениям газеты, вечером 26 сентября сообщение о готовящемся штурме Белого дома получил по спецсвязи оперативный дежурный по МВД РФ (надо полагать, еринскому). Некто, назвавшийся министром внутренних дел России Андреем Дунаевым, сказал, что, по его данным, 27 сентября в три-четыре часа ночи милиция и внутренние войска попытаются захватить Дом Советов. Звонивший предупредил, что при этом неизбежным будет кровопролитие, поскольку защитники Верховного Совета будут вынуждены открыть ответный огонь. В 2—30 ночи тот же человек повторил звонок и вновь предупредил о неизбежном кровопролитии, заявив, что защитникам Белого дома розданы пулеметы. Штурма, как известно, не последовало, и звонок можно было бы считать очередной шуткой телефонного террориста, если бы не одна деталь: номер телефона, по которому звонил «Андрей Дунаев», не значился ни в одном справочнике и был известен лишь очень узкому кругу лиц из руководства МВД.

Странное какое-то разъяснение. Почему о штурме, который будто бы готовит МВД, надо звонить... в само же МВД, а не в Белый дом? И откуда такая уверенность, что, получив такое анонимное предупреждение, дежурный по МВД тут же передаст его Хасбулатову, Руцкому и Ачалову?

Возможно, какое-то телефонное предупреждение защитникам Белого дома в самом деле поступило, но вряд ли таким кружным и замысловатым путем.

Комментируя ажиотаж, который возник в стане оппозиции ночью с 26-го на 27-е, замглавы Администрации президента Вячеслав Волков заявил, что в Белом доме в эту ночь раздали еще около 600 автоматов, а в окнах здания появились пулеметы.

Волков также сказал, что в Доме Советов, где отключены электричество и водоснабжение, «находиться уже невозможно, там страшная антисанитария», поэтому в ближайшее время целесообразно ограничить доступ людей в здание — «выпускать, но не впускать».

Что касается огромного количества оружия, будто бы находившегося в Белом доме, — об этом постоянно твердили представители президентской стороны, — эти данные, по-видимому, были сильно преувеличены.

Непонятная история с Баранниковым

26 сентября произошло еще одно любопытное и неожиданное событие: по сообщениям прессы, Виктор Черномырдин принял белодомовского «министра безопасности» Виктора Баранникова. Сообщалось также, что встреча состоялась ночью. Баранников будто бы заявил Черномырдину, что выполнять функции псевдоминистра он далее не намерен. Аналогичную позицию, по словам Баранникова, занимает и Андрей Дунаев — альтернативный «министр внутренних дел». Это походило на капитуляцию и вроде бы приближало общую бескровную развязку.

Увы, никаких серьезных последствий эта странная встреча не имела.

Как все было на самом деле, в интервью ОРТ рассказал Сергей Степашин, которого Ельцин незадолго перед тем назначил заместителем министра безопасности. По словам Степашина, именно он предложил Баранникову встретиться с премьером, поговорить о ситуации вокруг Белого дома и, самое главное, — «о его позиции как офицера». Такая встреча действительно произошла, правда не ночью — ночью «Черномырдин спал», — а днем. По словам Степашина, «Виктор Павлович сказал, что... никаким министром он не собирается быть, и вообще, эти творцы непонятно, чем там занимаются. Ну и при прощании он заверил, что он сторонник президента Ельцина, и это однозначно».

— К сожалению, — продолжал Степашин, — своего обещания он не сдержал. Я дважды вчера с ним еще созванивался. У меня была с ним связь. Я просил его проинформировать меня о принятом им решении. И он сегодня дал там уже пресс-конференцию о том, что он остается в Белом доме до конца. Правда, я не понимаю, о каком конце ведется речь. Ну что ж, он сделал свой выбор.

Так закончилась история с «капитуляцией» Баранникова. Возможно, он просто-напросто ходил в стан врага «на разведку»: как мы знаем, именно в ночь с 26-го на 27-е в Белом доме ожидали штурма.

Ельцин снова отвергает одновременные выборы

<<   [1] ... [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86] [87] [88] [89] [90] ...  [98]  >>