О. Мороз. «Хроника либеральной революции»
Сам Степанков, выступая в этот же день в Верховном Совете, сообщил, что, по словам начальника ГУО Михаила Барсукова, приказ не пускать Руцкого в Кремль он получил лично от Ельцина.
Трудно сказать, стоило ли Ельцину переводить противоборство со своими противниками на столь мелочный уровень: как говорится, «не царское это дело». К тому же заранее можно было сказать, что он ничего тут не выиграет, скорее проиграет. Так оно и оказалось.
Руцкой идет вразнос
Окрыленный поддержкой депутатов и прокуратуры, Руцкой с удвоенной энергией повел атаку на своего шефа. 17 сентября на сессии Верховного Совета он выступил с обращением «к гражданам Российской Федерации и мировому сообществу». Руцкой предупредил, что «кремлевскими властями подготовлено все для введения президентского правления, диктатуры с целью разгона Верховного Совета, полного разрушения конституционной системы народовластия». Он, Руцкой, вынужден обратить внимание граждан России, мировой общественности на ухудшающееся экономическое положение страны. Образование, культура, социальная сфера «обрушены в систему дикого рынка». У 90 процентов населения резко ухудшилось материальное положение. По словам Руцкого, окончательное разрушение государства может произойти «через новую Конституцию», а Совет Федерации создается для подмены законного Верховного Совета. Вице-президент обратился к гражданам России с призывом «возвысить свой голос в защиту Конституции, народовластия», к военнослужащим — «не дать вовлечь себя в преступную авантюру», к парламентариям России и мировому сообществу — «не дать ввергнуть Россию в разруху».
Истерика по поводу грядущего «разгона ВС», разумеется, не была безосновательной: к этому моменту Руцкой и его единомышленники, конечно, уже располагали информацией о готовящемся указе, который впоследствии получил номер 1400. Ну, а что касается интерпретации ближайших ельцинских намерений, — тут уж вице-президент мог дать полный простор своей разгоряченной фантазии.
Хасбулатов щелкает себя по горлу
Однако Руцкого в оголтелой антиельцинской атаке превзошел Хасбулатов. Превзошел не столько словами, сколько некоей оскорбительной для президента пантомимой. Слова были достаточно тривиальны. Выступая 18 сентября на Всероссийском совещании представителей Советов всех уровней, Хасбулатов сказал, что «очень тревожно» воспринял вчерашнее выступление вице-президента Руцкого. В речи спикера также содержались намеки на то, что ему известно о неких планах исполнительной власти, основанных «на недемократических, неконституционных началах». «Мы наблюдаем, — сказал Хасбулатов, — сознательное поведение одной из ветвей власти, которая стремится ввергнуть общество в катастрофу». В последнее время, продолжал спикер, наносятся удар за ударом по представительной власти — все во вред народу, стране. Все указы президента, по словам Хасбулатова, лихорадят страну, вызывают недоумение в мире. Налицо, как считает спикер, опять «необольшевистские революционные действия, в частности создание неконституционного органа — Совета Федерации». В общем, происходит «длящийся процесс осуществления переворота», «стремление повернуть страну в систему личной власти, и некоторые люди стремятся вернуться к диктатуре под видом президентского правления».
Не ограничиваясь этими, довольно косноязычными словесами, Хасбулатов допустил откровенно хамские личные выпады против президента, разыграв эту самую пантомиму. Все, кто видел телевизионные кадры его выступления, помнят: иллюстрируя, в каком состоянии Ельцин принимает решения, оратор пощелкал себя по горлу — дескать, чего и ожидать от беспробудного пьяницы. Он не остановился на этом, — впрочем, достаточно прозрачном, — намеке, а принялся дальше развивать эту тему. По его словам, он получает много писем трудящихся с просьбой «остановить повальное пьянство, в том числе и среди должностных лиц». Надо полагать, идя навстречу этим пожеланиям, в качестве педагогической меры, призванной «остановить» это пагубное пристрастие, распространенное на верхних этажах исполнительной власти, Хасбулатов изрек: «Если большой дядя говорит, что позволительно выпивать стакан водки, то многие находят, что в этом ничего такого нет, — мол, наш мужик. Но если так, то пусть мужик мужиком и остается и занимается мужицким трудом...».
В общем-то, слабость Ельцина, его пристрастие к рюмке всем была достаточно известна, однако пассаж Хасбулатова многих покоробил. Не ему бы поучать президента. И не в таких обстоятельствах. И не на всю страну...
В качестве реакции последовало заявление Вячеслава Костикова. Президентский пресс-секретарь и всегда-то был достаточно резок в полемике с ельцинскими противниками, но тут превзошел в резкости самого себя. Видимо, считая, что запрещенные приемы, использованные Хасбулатовым, дают и ему моральное право прибегать к такого рода приемам, он, как говорится, «разыграл национальную карту», намекая на то, что Хасбулатов чеченец, человек, чуждый «титульной» нации.
«Последние заявления, действия и жесты спикера Верховного Совета Хасбулатова, — говорилось в заявлении пресс-секретаря президента, — выявляют последнюю стадию его политической и моральной деградации. Для миллионов россиян является очевидным, что Хасбулатов превыше всего ставит не интересы России, а свои личные, политические и клановые интересы. Не имея ни легитимных предпосылок, ни моральных качеств быть лидером России, являясь, в сущности, антиподом русского национального характера и нравственности, он посредством лжи и закулисных маневров присваивает себе роль вершителя судеб страны. Его тактика — фальсификация воли народа, его цель — концентрация в своих руках всей полноты власти, его опора — отжившая система коммунистических Советов и экстремистские силы фашистского толка...
Российский народ, переживший эпоху тоталитаризма и хорошо знающий цену самозванцам, достаточно выстрадал свою новую демократическую судьбу, чтобы поддаться лживым лозунгам и посулам пришельца. Судьба России должна и будет решаться самими россиянами и под руководством лидера, отражающего национальные интересы отечества».
Конечно, такое заявление не могло появиться без одобрения Ельцина. В сущности, это был его, президента, не очень-то корректный ответ зарвавшемуся хаму-спикеру. Становилось все более ясно, что мосты окончательно сожжены, что примирение невозможно...
Хасбулатов и его соплеменники
(Заметки на полях)
О том, что Хасбулатов чеченец, время от времени вспоминали, конечно, и прежде. Не могли не вспоминать. В разном контексте, не только в таком, как у Костикова. Часто возникал, например, вопрос, в какой мере на спикера влияет чеченская диаспора и его соплеменники в самой Чечне. У таких народов семейные, родовые, тейповые и прочие связи, как известно, очень сильны.
В июле 1992 года, встретившись в Грозном с Джохаром Дудаевым, я спросил его, как он относится к Хасбулатову.
— Какого-то ярко выраженного отношения у меня к нему нет, — отвечал чеченский президент. — Он государственный чиновник России и должен честно и добросовестно выполнять свой служебный долг. И обвинять его в тех или иных грехах только потому, что он чеченец, я не вправе. Я тоже служил, служил в Вооруженных Силах, 28 лет, и должен был безукоризненно выполнять свой долг. И точно так же никто не вправе упрекнуть меня в этом. Был бы на месте Хасбулатова другой, он тоже следовал бы своему долгу. А то, что он своими действиями наносит вред Чеченской Республике... Ну, если бы он поступал иначе, его бы там тоже не поняли...
Тут надо заметить, что несколько раньше по ходу нашего разговора Дудаев пожаловался, что в России решили закрыть все банковские счета ЧР. Сделали это, дескать, по распоряжению Ельцина и Хасбулатова. Дудаев назвал это «беспределом, возведенным в ранг государственной политики».
Я спросил генерала, правда ли, что именно Хасбулатов, как утверждают, «привез» его в Чечню. Дудаев категорически опроверг эти слухи:
— Никакого отношения к моему переезду сюда он не имел. Мы никогда с ним не виделись. Больше того, будучи в 1991 году в Москве, я встретился по делам с его первым заместителем, выбрав момент, когда сам Хасбулатов уехал в командировку. Думаю, поступил совершенно правильно. Впрочем, прием, который я там встретил, ясно мне показал, что с этими людьми вообще невозможно иметь дело, решать с ними какие-то вопросы на правовой основе. И в дальнейшем у меня даже в мыслях не было отправиться зачем-то в Белый дом.
Конечно, это могли быть всего лишь слова. Думаю, если бы в действительности у Дудаева были какие-то контакты с Хасбулатовым, вряд ли он рассказал бы мне о них.
Кстати, не все в окружении Дудаева открещивались тогда от своего высокопоставленного московского земляка. В Чечне, — в той, довоенной Чечне, — как и в других республиках бывшего Союза, с тревогой следили за развитием событий в Москве, за перипетиями конфликта между Ельциным и Хасбулатовым. Наибольшие опасения вызывало то, что катаклизмами в российской столице может воспользоваться некая «третья сила». Эта «третья сила», связанная, как считалось, в основном с ВПК, была способна снова установить в России репрессивный режим, от которого, конечно, не поздоровилось бы и Чечне.
— А «второй» силы вы не боитесь? — задал я как-то вопрос одному из высокопоставленных сотрудников аппарата тогдашнего чеченского президента (разговор происходил где-то в середине марта 1993 года). — Эта «вторая» сила — депутатский корпус — в случае победы тоже ведь будет крутить педали назад, насколько возможно. Я полагаю, наилучший вариант для вас — «болеть» за российского президента.
— Да, разумеется, — был ответ, — но «вторую» силу мы не так боимся, как «третью». «Вторая» сила все-таки играет в демократию, хотя бы внешнюю. А «третья» с нами даже разговаривать не будет — она начнет действовать.
— А почему все-таки вы не боитесь «второй» силы? — поинтересовался я. — Вы считаете, что Хасбулатов вам поможет?
— Нет, совершенно не поэтому. Судьба Хасбулатова и вообще всех наших людей, которые сейчас в России, — эта судьба решается здесь, в Чечне, не в Москве.
— А как вы можете воздействовать на Хасбулатова?
— Это другой вопрос. Но судьба этой силы, повторяю, решается в Грозном. Ельцину это давно надо было понять. Он, к сожалению, этого не понял.
Одним словом, вы — нам, мы — вам. Отнеситесь к нам по-человечески, пойдите навстречу нашим требованиям, — и мы живо усмирим «нашего человека» в вашем московском Белом доме, с которым вы никак не можете совладать.
Сейчас смешно вспоминать все эти разговоры. Кровавый Молох, который перемалывает Чечню вот уже много лет, сделал бессмысленным членение российских сил, противостоящих наследникам Дудаева, на «вторую», третью» и т. д. В том, что касается борьбы с Ельциным, никакого заметного влияния на Хасбулатова его северокавказские сородичи, по-видимому, не оказали. И сам Хасбулатов ничем не помог Чечне, когда в ноябре 1994-го российские войска вторглись на ее территорию. Впрочем, в ту пору он уже был не у дел...
«Россией правит ЦРУ»
Наскоки на президента на том же совещании представителей Советов всех уровней продолжил Руцкой. Он заявил, что тотальная безответственность деятелей исполнительной власти достигла предела, никто ни за что не несет никакой ответственности. По словам Руцкого, все должностные лица, в том числе и президент, должны отвечать за разграбление страны по уголовному кодексу, как любой рядовой гражданин России отвечает за совершенные преступления. Оратор обвинил президента и правительство в «подстилочной» внешней политике. «Не случайно, — сказал Руцкой, — из-за океана указывают, кого назначить министром иностранных дел, оттуда появляются и гайдары, бурбулисы, старовойтовы, собчаки и другие подобные деятели. Президент никогда не правил страной — ей правят эти люди, которых ЦРУ США называет «своими единомышленниками». Руцкой призвал всех присутствующих к солидарности, в первую очередь для возрождения Советского Союза и — «нечего тут юлить» — к переизбранию президента.
Здесь надо напомнить, что до выхода президентского Указа № 1400 оставалось всего три дня. Если бы у Ельцина и не было вызревшего к тому времени твердого решения приостановить деятельность ВС и Съезда, объявить досрочные выборы депутатов, то и в этом случае провокационных выступлений Руцкого, Хасбулатова, думается, было бы вполне достаточно, чтобы подвигнуть его на такой шаг, — они послужили последней каплей для переполненной чаши президентского терпения.
V. МЯТЕЖ
УКАЗ № 1400
Секреты полишинеля
В начале сентября Ельцин принял наконец решение окончательно разрубить гордиев узел двоевластия. Что его подтолкнуло к решающему шагу? Многое. Одно сходилось к одному. Неудача с принятием новой конституции... Постоянно отменяемые депутатами его собственные решения и навязываемые ему решения другой стороны, нередко выходящие за всякие разумные пределы, как закон по уточнению бюджета... Становящиеся все более разнузданными публичные нападки Хасбулатова и Руцкого...
Были вроде бы и еще более серьезные причины — с разных концов поступали сведения, что в ближайшее время оппозиция пойдет на совершенно уж безумный шаг — предпримет вооруженное выступление. Она готовится к этому. Так, по словам Дмитрия Волкогонова, примерно за месяц до кровавых событий, разыгравшихся в Москве, к нему в кабинет на Старой площади (в ту пору он был советником президента и председателем одной из правительственных комиссий) пришел некий «очень высокопоставленный» человек и передал ему «очень конфиденциальную» информацию, «исходящую от вождей Белого дома». Суть ее заключалась в том, что в самом конце сентября — начале октября будет предпринята попытка вооруженного захвата власти в столице. Естественно, генерал передал эту информацию «во все очень высокие инстанции».
Вряд ли, однако, именно эти сообщения подвигли Ельцина на решительные действия: по-видимому, он им просто не верил, считал провоцирующей дезой (Волкогонов: «В высоких инстанциях выслушали мое сообщение, но не очень поверили, приняли как бы к сведению»). Скорее всего, президента заставило действовать общее ощущение, что стараниями Хасбулатова и компании политическая ситуация в стране все больше загоняется в тупик... А впереди маячит очередной съезд, на котором, скорее всего, вновь будет поставлен вопрос об импичменте и, не исключено, с иным исходом, нежели на IX съезде...
<< [1] ... [72] [73] [74] [75] [76] [77] [78] [79] [80] [81] [82] [83] ... [98] >>
