раздел
"Зарубежный опыт"
Критика экономического детерминизма Карлом Поланьи
Р.М. Нуреев, доктор экономических наук, профессор
Институциональные модели становления и развития капитализма возникли как оппозиция
основному течению экономической мысли .
Первым на ограниченность экономического детерминизма в объяснении генезиса капитализма
указал Нортон Элиас (1897-1990), последователь Макса Вебера. В 1939 г. в опубликованной
в Швейцарии книге "О процессе цивилизации" он указал, что конкурентный
тип экономических отношений вовсе нельзя считать самоочевидным. "…Лишь
после возникновения централизованной и публичной монополии на насилие… конкурентная
борьба за средства и предметы потребления может происходить в значительной степени
без применения физического насилия; лишь тогда появляется "хозяйство" в
строгом смысле слова, именуемое нами "экономикой", и возникает конкурентная
борьба в той ее разновидности, которую мы привыкли называть "конкуренцией""
(Элиас Н., 2001, с. 145). Однако концепция Н. Элиаса стала пользоваться популярностью
только с 1970-х гг. Переворот в представлениях о генезисе капитализма произвел другой
ученый, тоже связанный с традицией немецкой социологии, - К. Поланьи (1886-1964).
К. Поланьи предпринял грандиозное исследование становления и развития капитализма
в Западной Европе начиная с XV века и до середины XX века включительно. Под рыночной
экономикой он понимает "саморегулирующуюся систему рынков" (Поланьи К., 2002, с.
53). Поланьи обращает внимание на очевидное противоречие, которое не замечают неоклассики.
Существование саморегулирующегося рынка невозможно без функционирования рыночных
законов, однако допускать функционирование рыночных законов пока не доказано существование
саморегулирующегося рынка, мы также совершенно не вправе. Возникает порочный круг,
выход из которого, по мнению Карла Поланьи, неоклассиками не найден. Попытка вывести
эти законы из природы человека утопична. "На самом же деле гипотеза Адама Смита об
экономической психологии первобытного человека, – пишет он, – была столь
же ложной, как и представления Руссо о политической психологии дикаря. Разделение
труда, феномен столь же древний, как и само общество, обусловлено различиями, заданными
полом, географией и индивидуальными способностями, а пресловутая "склонность человека
к торгу и обмену" почти на сто процентов апокрифична. Истории этнографии известны
различные типы экономик, большинство из которых включает в себя институт рынка, но
им неведома какая-либо экономика, предшествующая нашей, которая бы, пусть даже в
минимальной степени, регулировалась и управлялась рынком" (Поланьи, 2002, с. 56).
Поэтому он сравнивает современную индустриальную экономику с доиндустриальной, в
основе которой, по его мнению, лежали три основных принципа: взаимности (реципрокности),
перераспределения (редистрибуции) и домашнего хозяйства. Их содержание кратко показано
в табл. 1. Подчеркнем лишь, что, по мнению К. Поланьи, эти принципы институционализировались
не с помощью экономики, а с помощью социальной организации (Поланьи, 2002, с. 67).
Если мы сравним рыночный и редестрибутивный продуктообмен (см. табл. 2), то мы
увидим коренные различия между ними. Методы координации в общественном разделении
труда глубоко различаются в доиндустриальную и индустриальную эпохи, как и логика
этого развития. "Ортодоксальное учение, – пишет К. Поланьи, – начинало
с постулирования склонности индивида к обмену, дедуцировало из нее логическую необходимость
появления местных рынков и разделения труда и, наконец, выводило отсюда необходимость
торговли, в конечном счете – торговли внешней, в том числе даже торговли дальней"
(Поланьи, 2002, с. 71). В действительности все было с точностью до наоборот. Дальняя
торговля возникает гораздо раньше торговли местной. Да и внутренняя торговля в Западной
Европе, считает Поланьи, возникла благодаря вмешательству государства (Поланьи, 2002,
с. 71-81).
Таблица 1
Принципы поведения в доиндустриальных системах (по К. Поланьи)
|
Принципы |
Взаимности (реципрокности) |
Перераспределения (редистрибуции) |
Домашнего хозяйства |
|
Базовая модель |
Симметрия |
Центричность |
Автаркия |
|
Сфера действия |
Семья |
Общество |
Замкнутая группа (семья, поселение или феодальное поместье)
|
|
Цель |
Воспроизводство семьи |
Воспроизводство общества |
Воспроизводство группы |
|
Связи |
Родственные |
Территориальные |
Родственные и территориальные |
|
Регулятор процессов |
Магия и традиционный этикет |
Обычаи и закон |
Глава хозяйства (в соответствии с традициями) |
|
Обмен |
Горизонтальный |
Вертикальный |
Взаимный |
Составлено по: Поланьи К., 2002. Гл. 4.
Основной огонь критики К. Поланьи направлен на то, что нигде и никогда не происходило
автоматического превращения изолированных рынков в рыночную экономику, а рынков регулируемых
– в рынок саморегулирующий. Такой процесс явился отнюдь не итогом какой-либо
внутренне присущей рынкам тенденции к самовозрастанию, а "результатом действий весьма
возбуждающих средств, которые были назначены социальному организму, чтобы помочь
ему в ситуации, созданной не менее искусственным феноменом машины" (Поланьи, 2002,
с. 70).
Таблица 2
Изменение методов координации
|
Критерии различий |
Редистрибутивный продуктообмен |
Рыночный товарообмен |
|
В каких обществах преобладает |
В доиндустриальном |
В индустриальном |
|
Характер отношений |
Вертикальный (подданные – правители) |
Горизонтальный (между производителями) |
|
Конкуренция |
Исключена |
Широко развита |
|
Регулирование |
Централизованное |
Саморегуляция |
|
Роль денег |
Второстепенная |
Доминирующая |
|
Характер обмена |
Принудительный |
Добровольный |
|
Эквивалентность обмена |
Не соблюдается (только возмездность) |
Соблюдается при каждой купле-продаже |
Саморегулирующийся рынок предполагает не только то, что все продукты производятся
для продажи, но и что существуют рынки факторов производства. Следовательно, труд,
земля и капитал приобретают, по мнению К. Поланьи, форму "фиктивных товаров". Однако
товарная форма противоречит самой природе этих ресурсов, ведь носителем труда является
живой человек, а земля как таковая (реки, поля и т.д. и страна в целом), конечно,
не может быть объектом купли-продажи. Понятие "фиктивные товары" несет большую нагрузку
в концепции Поланьи. Поскольку он отождествляет товары с предметами i (то есть путает социальную – товарную – форму и вещественный
носитель – человек, природа, покупательная способность – этой формы),
то неудивительно, что он потом пытается доказать, что факторы производства не являются
сугубо вещественными (их природа шире этого понятия). Однако эта путаница не мешает
ему показать, что рыночная экономика модифицирует все ресурсы, и общество, как может,
пытается помешать сведению всех социальных форм к их экономическому содержанию.
Рассматривая подробно историю Спинхемленда, Поланьи показывает, как общество XVIII
века стихийно противилась любым попыткам превратить человека в простой довесок к
рынку. "Согласно … закону Спинхемленда, человек получал пособие, даже имея
работу, пока его заработок был ниже дохода, установленного для его семьи по соответствующей
шкале. А следовательно, у работника не было серьезного стимула удовлетворять требования
нанимателя, ибо его доход оставался прежним, какую бы заработную плату он не получал"
(Поланьи, 2002, с. 94). Парадокс этого закона заключался, однако, в том, что он невольно
привел к всеобщей пауперизации сельского населения. Формирование резервной армии
труда стало опережать создание промышленной армии в собственном смысле этого слова.
Спинхемленд фактически "не только поощрял уклонение от работы и симуляцию нетрудоспособности,
он сделал пауперизм привлекательным именно в тот критический момент, когда человек
должен был напрягать все свои силы, чтобы избежать судьбы нищего" (Поланьи, 2002,
с. 114). Хотя стремление общества защитить себя от рыночной экономики не увенчалось
успехом (и привело даже к прямо противоположному эффекту), оно растянуло период становления
капитализма.
О свободном рынке в Англии можно говорить лишь в период после 1834 года, когда
Спинхемленд был отменен и стала распространяться laissez - faire .
Свободный рынок опирался на три принципа: конкурентный рынок труда, систему золотого
стандарта и свободу международной торговли. Эти принципы, как показывает Поланьи,
стал частями единого целого. Но даже в эту позднюю эпоху "дорога к свободному рынку
была открыта и оставалась открытой благодаря громадному росту интервенционистских
мер, беспрестанно организуемых и контролируемых из центра" (Поланьи, 2002, с. 157).
Любопытно, однако, и то, что она продолжалась сравнительно недолго – каких-нибудь
30-40 лет. Уже в 1870-80-е годы стали периодом крушения ортодоксального либерализма,
потому что во всех сферах стало проявляться "коллективистское" контрдвижение. В сфере
труда были приняты законы о профсоюзах и пышным цветом расцвело фабричное законодательство.
В аграрной сфере стал набирать силу протекционизм (аграрные тарифы и другие защитные
меры отечественного сельскохозяйственного производства). Конкурентные рынки все больше
и больше превращались в монопольные, а во внешней сфере набирали силу империалистические
тенденции. Любопытно, что контрдвижение против экономического либерализма стало спонтанной
реакцией, которая охватила все без исключения развитые страны, так что даже самые
последовательные приверженцы этого учения не могли не осознать того факта, что laissez
- faire несовместим с условиями развитого рыночного общества.
Дольше всего держался золотомонетный стандарт. Однако он приводил к тому, что
промышленные предприятия и экономика в целом работали все с большим и большим напряжением.
Фиксированность валютных курсов предполагала целую систему мер для поддержания стабильности
валюты. Это было бы невозможно без увеличения национального экспорта. Однако для
колониальных и зависимых стран (с их монокультурной специализацией) увеличение национального
экспорта означало только одно: падение цен. Их попытки отказа от выплаты долга неизбежно
приводили к политическому вмешательству извне. Политика канонерок в этих условиях
становится довольно распространенной. Парадокс сложившейся ситуации заключается в
том, что для поддержания экономического равновесия стали все чаще и чаще использовать
политические инструменты.
И это касалось не только колониальных и зависимых стран (которые не могли себя
защитить с помощью государства), но и для развитых государств. Конец XIX –
начало XX века характеризуется стремительным ростом колониальной системы. Между великими
державами начинается борьба за привилегию торговли на политически защищенных рынках.
Это приводит к экономическому и политическому разделу мира. Саморегулирующимся рынкам
в этих условиях неизбежно приходит конец.
Проделанный Карлом Поланьи исторический анализ становления и развития капитализма
наглядно показывает, что если саморегулирующийся рынок и существовал, то чрезвычайно
короткий период, и к тому же логика развития этого свободного рынка неизбежно привела
его к полному краху, что ярко проявилось в годы Великой депрессии и Первой и Второй
мировых войн.
Работа Карла Поланьи имела большое значение, поскольку показала внеисторизм традиционных
представлений неоклассиков и остро поставила проблему исторического подхода к институтам
капитализма (см.: Латов Ю.В. Карл Поланьи).
Литература1.
Элиас
Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования.
М.; СПб.: Университетская книга, 2001.
2.
Поланьи К. Великая трансформация:
политические и экономические истоки нашего вре-мени. СПб.: Алетейя, 2002.
i "Понятие товара – вот что позволяет
подключить рыночный механизм к разнообразным факторам экономической жизни. Товары
определяются здесь эмпирически как предметы (выделено мною – Р.Н.), производимые
для продажи на рынке; сами рынки, опять же эмпирически, определяются как фактические
контракты между продавцами и покупателями" (Поланьи К., 2002. С. 86)
